Тюменцы прониклись «Мизери» Стивена Кинга

Московский «Современный театр антрепризы» существует уже более семи лет и за это время выпустил в свет множество спектаклей, поставленных преимущественно в классической манере, но на основе неклассических сюжетов. Наряду с привычными всем постановками Чехова, Некрасова, Достоевского на подмостках театра можно увидеть и переделки сюжетов современных писателей вроде Бернарда Вербера, Ивана Вырыпаева и Стивена Кинга.

Роман «Мизери» является одним из лучших произведений Кинга благодаря отсутствию в нём мистических сцен, заигрываний с традиционными сюжетами «литературы ужасов» и большой доле автобиографичности в самом сюжете. Пронзительное сочетание вершин постмодернисткой прозы с откровенным бульварным чтивом, содержащим большую дозу «чёрного» юмора, тончайшая нюансировка психологического состояния героев, философские эссе о тяжкой доле писательства и пугающий саспенс, самоирония над писательством и поклонниками и психоаналитическое погружение в подсознание как читателя, так и автора — вот одни из многих причин, сделавших «Мизери» классикой современной прозы.

Сюжет романа достаточно прост и вместе с тем сложен. Знаменитый писатель Пол Шелдон, автор культовой франшизы любовных романов о сиротке Мизери Честейн, в результате несчастного случая оказывается в доме бывшей медсестры и своей почитательницы Энни Уилкс, взявшей на себя все заботы о любимом романисте. Страдающая маниакально-депрессивным психозом женщина заставляет Шелдона уничтожить рукопись нового романа и продолжить книжную серию заново, угрожая бросить его на произвол судьбы.

Неоднозначность и многослойность сюжета вдохновила многих деятелей искусства на соответствующие адаптации. Честь первого представления романа на сценических подмостках выпала театру «Антреприза «Аполлон» (1998), где роль Энни Уилкс исполнила народная артистка РСФСР Лариса Малеванная. Соответствующие театральные постановки были также представлены в лондонском театре King’s Head Theatre, (2005), Bucks County Playhouse в американском штате Пенсильвания (2012), на Бродвее (2015). В основу спектакля, представленного в филармонии (и стартовавшего практически одновременно с бродвейской премьерой) легла известная пьеса знаменитого американского драматурга Саймона Мура, в своё время с блеском поставленная в лондонском Вест-Энде.

Дуэт Евгении Добровольской и Виктора Логинова приятно поразил особой свежестью восприятия сюжета и филигранным акцентированием на каждой детали, прорисовкой психологического состояния действующих лиц. Изначальный саспенс приятно контрастировал с предельно ироничной игрой актёров, намеренно не замечающих откровенно давящего чувства страха и опустошённости, заставляя абстрагироваться от собственных эмоций. Музыка в духе Бернарда Херманна сменялась фортепианным проигрышем и лёгкими ретро-мелодиями, особенно диссонансно звучащими в сцене наркотического кайфа Шелдона, вызванного резким приёмом обезболивающих средств. При этом совершенно отсутствовал ожидаемый упор на «стокгольмский синдром» и предельную интимность достаточно странных взаимоотношений главных героев.

Благодаря этому лёгкому оттенку иронии психологический ужас, вызванный тотальной изоляцией и ощущавшийся в зрительном зале почти физически, представал во всей красе. Просто потому, что главный ужас заключается не в отрубании пятки и танце с топором, не в пытках и издевательствах над главным героем и не в сумасшествии. Главный и самый страшный страх — в отсутствии своей самости и нахождении наедине со своими самыми непредсказуемыми помыслами и желаниями, с тем, что может и уже вырвалось из-под твоего пера. Многие критики подчёркивали, что весь сюжет романа — не просто автобиографичные рассуждения Кинга, связанные с не самым приятным периодом в его жизни, но постоянные намёки на существование Энни Уилкс в голове самого писателя Пола Шелдона.

В целом, сценическая трактовка «Мизери» безусловно удалась. Удалась не только за счёт блистательной игры актёрского дуэта, удачно подобранного саундтрека, мастерски вплетённых в ткань пьесы любимого приёма Кинга — рефлексии от первого лица. Спектакль выиграл не за счёт передачи сюжета близко к тексту, а почти чеховской недосказанности. Страхи не в пытках и смене настроения, но в отсутствии вдохновения и потере своего «Я».

«Часть его сознания — та, которая недоверчиво относилась даже к самым справедливым замечаниям редакторов, — заговорила о том, что Энни Уилкс безумна, что невозможно определить заранее, примет она книгу или нет, и, что бы он ни написал, это может обернуться против него. Но другая, гораздо более здравая часть его разума возразила, что он сразу почувствует, когда найдёт правильный поворот сюжета. Правильный поворот сюжета позволит сделать конфетку из того дерьма, которое стоило ему трёх дней работы и бесчисленных отвергнутых зачинов, своего рода фальстартов.

Разве он с самого начала не знал, что пишет ложь? Ему не свойственно работать через не могу, наполняя мусорное ведро разорванными пополам листами бумаги со строчками такого рода: „Мизери повернулась к нему; глаза её блестели, а губы шептали волшебные слова: Ах черт, это же НИКУДА НЕ ГОДИТСЯ!!!“ В такие дни он объяснял неудачи болью и непривычной необходимостью писать не ради куска хлеба с маслом, а ради сохранения жизни. Но эти объяснения были всего лишь приятным самообманом. На самом деле его воображение иссякло. Работа продвигалась плохо потому, что он обманывал и сам это сознавал»

Стивен Кинг «Мизери»