Михаил Делягин: мораторий на повышение налогов нужен на уровне федерации

Напомним, на минувшей неделе в поддержку местного законопроекта против ухудшения условий ведения бизнеса, который будет рассматриваться в Тюменской областной Думе 18 декабря, выступил губернатор Тюменской области Владимир Якушев. Ранее предпринимательское сообщество в открытом письме к тюменским депутатам высказалось за принятие этого законопроекта.

— Мораторий — мера сама по себе правильная, поскольку даже в учебниках по экономике написано: когда возникают экономические трудности, не нужно усиливать экономическое давление на бизнес, в том числе и налоговое. Так что это подход правильный, — прокомментировал Михаил Геннадьевич. — Но вместе с тем, во-первых, как мне кажется, это все же вопрос не областной, а Государственной Думы и Правительства РФ. Решения об основной части налогов все-таки принимаются ими. И, во-вторых, не стоит уповать на один лишь отказ от усиления налогового бремени. Есть еще масса других простейших проблем, в том числе в той же налоговой сфере.

По мнению Михаила Делягина по всей стране сейчас наблюдается бюджетный кризис в регионах, потому налоговые структуры ищут более интенсивные способы воздействия на бизнес, чем в прошлые годы.

— Подобный кризис на местах организован искусственно, поскольку федеральный бюджет от денег просто захлебывается. Когда говорят о необходимости повысить налоговое бремя, потому что в бюджете денег нет, это мягко говоря не правда, — резюмировал экономист. — Так что сложившаяся ситуация и все беды местных бюджетов, это результат ошибки на уровне Министерства финансов.

Также в ходе общения с журналистами эксперт достаточно подробно изложил свое видение ситуации в российской экономике. В частности, рассказал об ослаблении курса рубля, которое многие уже успели назвать искусственным. Тем не менее, по мнению Михаила Делягина, никаких заговоров здесь нет.

— Курс и должен был ослабнуть в этом году. Потому что у нас по ряду причин не очень конкурентоспособная экономика, и просто, чтобы не допустить падения — перехода из слабого роста в экономический спад — необходимо было провести девальвацию. Это был единственный способ. Однако масштабы этой девальвации чрезмерны.

Сейчас Банк России снял с себя официально обязанности по стабилизации курса, уповая как Егор Тимурович Гайдар в 92-ом году на то, что придет рынок и все сделает сам. Ну, знаете, мы все видели, как рынок все делает сам в 90-е годы. Вот на мой взгляд Банк России вернулся к финансовой политике 90-х годов, причем совершенно безосновательно.

У того же Гайдара в тех условиях денег не было в принципе, а сейчас наши международные валютные резервы 420 млрд. долларов. Уровень, который позволяет стабилизировать валютный курс практически на любом этапе, это 240 млрд. долларов. Чтобы обеспечить какую-то минимальную экономическую динамику, достаточно было ослабить рубль до курса 35 за доллар. Окей, хорошо! Нам нужна не минимальная экономическая динамика, давайте, с учетом всех ограничений по поводу импортозамещения сделаем к концу года 40 рублей за доллар. Было бы вполне достаточно. Вот разница в 14 с лишним рублей, которую мы наблюдаем на сегодняшний день, это с моей точки зрения результат ошибочной политики Банка России, который не подстегивает экономику, но разжигает спекуляцию, способствует повышению цен, обеднению людей, чрезмерному давлению валютных долгов на компании и прочему.

На сегодняшний момент есть какие-то экспресс-варианты решения этих проблем с курсом?

— На самом деле Банк России спохватился, но с очень большим опозданием. Минфин забирает у коммерческих банков триллион рублей бюджетных депозитов, которые там лежали. Это ограничит спекулятивное давление на рынок и должно способствовать стабилизации рубля. Но мы видим, что спекулянты реагируют на это уже сейчас: ага, 23 декабря у нас деньги отберут, значит, нужно сыграть сейчас. Есть огромная гамма инструментов валютного контроля, которые можно использовать для стабилизации курса. Начнем с того, что в чрезвычайной ситуации можно использовать правило, которое было введено после дефолта 1998 года, когда банк не может скупать валюту не для своих клиентов. То есть вы пришли, импортный контракт показали и, пожалуйста, под него банк покупает валюту. Контракта нет — возможности покупки валюты ограничены. Это жесткое ограничение. Есть и более мягкие варианты. Можно ввести, к примеру, ввести резервирование спекулятивных и всех остальных операций, в конце-концов можно просто осуществлять валютные интервенции. Можно завтра, к примеру, сделать 40 рублей и все спекулянты сгорят синим пламенем. Но, безусловно, население тоже пострадает, поскольку оно тоже подкупило валюты за эти дни. Но, как я уже сказал, с теми международными резервами, которые сейчас есть в России, мы можем сделать все, что угодно.

Эта девальвация вызвана не отчаянием и безысходностью, как в 92-ом году, а на мой взгляд очень извращенным представлением о том, что есть свободная рыночная экономика. Никакой развитый рынок без государственного регулирования существовать не может.

Это как с правилами дорожного движения: мне очень хочется ездить на красный свет и разворачиваться через две сплошные, я воспринимаю эти запреты как ограничение моих прав и бессмысленное насилие над моей личностью. Но без них никакого дорожного движения не будет, будет хаос. То же самое мы сейчас видим в экономике: все инструменты есть, но Банк России не хочет ничего делать, попросту путая спекуляции с рыночными отношениями. И некоторые люди, судя по всему не понимают, что курс рубля не есть показатель состояния экономики. Это не температура больного или здорового человека. Это инструмент воздействия на экономику, инструмент государственной политики, который формирует рынки. И отдавать его на произвол спекулянтам весьма неосмотрительно.