«Пресса, знай свое место?»: подсчет голосов ознаменовался скандалом

В минувшее воскресенье в России состоялся единый день голосования. В Тюменской области жители выбирали депутатов государственной думы и местного парламента. Вместе с тем, подсчет голосов не обошелся без скандалов. Участником одного из них оказался корреспондент портала NashGorod.ru.

В здании гимназии № 83, куда журналистов позвал один из наблюдателей Владимир Ардашов, в конце восьмого часа было почти безлюдно. Практически все избиратели уже проголосовали, и комиссия готовилась к подсчету голосов. Вместе с тем, почти сразу стало понятно, что вечер обещает быть нескучным.

Во время общения с председателем ассоциации грузоперевозчиков, посвятившим этот воскресный день контролю за избирательным процессом, мы подошли к стенду с информацией о кандидатах. Внимание привлекла графа, сообщающая сведения об имуществе претендента на кресло в областном парламенте Олега Чемезова. Информация, скажем прямо, не сходилась с ранее опубликованной в СМИ. Обсуждение этого факта прервал молодой человек, обратившийся к Владимиру.

«Мы можем с вами выйти на улицу? Мне надо срочно вам кое-что сказать!», — начал он. Владимир отказался, ссылаясь на скорое закрытие участка. Говорить в помещении избиратель отказался.

Тем временем голосование завершилось. Двери участка закрыли на ключ, и председатель комиссии, Наталья Попова в довольно строгой форме потребовала выбрать место, где будут во время подсчета голосов сидеть наблюдатели и журналисты. Требование звучало несколько странно — зачем ограничивать обзор?! Обменявшись парой слов с Владимиром Ардашовым, мы решили искать ответ в правовых актах.

После перечитывания федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» стало понятно — что-то идет не так. Статья 68, устанавливающая правила подсчета голосов, обязывала комиссию сначала решить вопрос с неиспользованными бюллетенями — отрезать уголки, пересчитать и упаковать. Тем не менее, этот этап члены УИК пропустили. Сразу же после начала подсчета они взялись за журналы избирателей и принялись считать явку. Как в это время использовались непогашенные бюллетени — вопрос без ответа. Попытки наблюдателей встать с места и подойти к столам так, чтобы точно видеть все совершаемые действия, пресекались председателем.

К слову, к моменту завершения голосования, в зале осталось лишь три наблюдателя (в обеденное время за голосованием следило примерно пять человек). Еще один представитель общественного контроля оставил участок по собственной инициативе. В итоге за подсчетами следили лишь два человека — Владимир Ардашов и молодой парень, представляющий партию «Коммунисты России». Впрочем, вел себя второй наблюдатель безынициативно, задавая больше вопросов СМИ, чем членам комиссии. Временами казалось, что человека в принципе не интересует происходящее.

Телефонная атака?

В это время у Ардашова начинает непрерывно звонить телефон. Звонящие просят проконсультировать по вопросам выборов, представляются азиатскими именами и спрашивают, могут ли голосовать завтра. Вызовы идут с разных номеров, отличающихся между собой лишь парой цифр. Устав от телефонной атаки, Владимир выключает аппарат, кому-то перезванивает с другого мобильника и делится слухом: «Есть версия, что эти SIM-карты зарегистрированы на одну из спецслужб». Рассказать об источнике такого предположения наблюдатель отказался, ссылаясь на конфиденциальность информации.

На часах почти одиннадцать вечера. По лицам людей видно, что все устали. Больше всех утомился присутствовавший на участке старший лейтенант полиции — опустив голову и скрестив руки на груди, офицер решил вздремнуть.

Впрочем, долго отдыхать стражу порядка не пришлось. Полицейского разбудила председатель УИК, заметившая объектив. Тем временем Владимир Ардашов вновь включил свой телефон. Атака со странных номеров завершилась, удалось запустить viber и посмотреть новости с других избирательных участков. На экране появлялись тревожные известия. В районе Дома Обороны один из наблюдателей сообщил о попытке подкупа и последовавшим после отказа взять деньги применении силы. «Чуть силком не вытащили из зала», — сообщил он.

Примерно в одиннадцать часов вечера комиссия отложила списки избирателей и принялась таки гасить неиспользованные бюллетени. Подойти к столам вновь не дала Наталья Попова. «Здесь у вас я начальник!», — аргументировала она свое поведение в разговоре с Ардашовым. Не нашла одобрения и попытка поменять ракурс съемки. Председатель реагировала жесткими словесными выпадами, заметно нервничая. «Что ж вы так переживаете? У вас так много нарушений?», — задаю вопрос. В ответ звучит фраза о строгом соответствии процедуры требованиям закона. Комментировать уже замеченные наблюдателями нарушения Попова отказалась.

Кульминационный момент настал, когда пришла пора открывать урны. Как следовало из требований закона, комиссия была обязана сперва пересчитать бюллетени в переносных ящиках, использовавшихся во время выездного голосования, внести эти данные в увеличенную копию протокола, и лишь потом вскрывать напольные урны. После этого закон требовал гласно и открыто, объявляя каждый бюллетень, рассортировать документы по стопкам, а затем пересчитать их повторно. Как оказалось, у комиссии участка № 2070 другое понимание избирательного права. Урны вскрыли до пересчета бюллетеней в переносных ящиках, а подойти ближе, на установленное законом расстояние (чтобы видеть отметки на бюллетенях) председатель снова не дала.

Сотрудник полиции в этот момент хоть и не спал, но относился к вспыхивающим спорам безразлично. На вопрос, почему не пресекаются нарушения, старший лейтенант ответил, что это не его дело. «Я здесь, чтобы обеспечивать общественный порядок», — пояснил он.

К моменту появления на столах готовых к окончательному подсчету стопок бюллетеней обстановка начала накаляться. Выяснилось, что по данным УИК проголосовало 1433 избирателя, а по данным наблюдателей — 1268. Поднялась новая волна перепалки. Владимир Ардашов уже прямо и настойчиво требовал обеспечить возможность полноценного наблюдения. Мне же, так и не понявшему, на чем основан запрет на съемку и перемещение по залу, пришлось идти ва-банк и заявлять об отказе выполнять незаконные требования.

Ответные жесты не заставили себя долго ждать. Попова грозила вызвать опергруппу и ходатайствовать о моем задержании. Председатель начала выходить из себя, но продолжала удерживать свои позиции, фантазируя на тему причин, по которым она не может разрешить пользоваться фототехникой вблизи столов комиссии. Впрочем, небольших подвижек удалось добиться Владимиру Ардашову — его наконец допустили к стопкам бюллетеней.

Полноценно снять работу наблюдателя не получилось. Председатель уже открыто препятствовала работе — закрывала объектив камеры, требовала отойти на указанное ей место, а затем попросила вмешаться скучавшего на стуле старшего лейтенанта. Полицейский, тем не менее, предпочел руководствоваться принципом невмешательства — никаких решительных действий он так и не принял. Вместо разъяснения закона звучали увещевания и просьбы не накалять обстановку.

В это время раздался голос молодого человека, одного из членов УИК: «Будешь выходить с участка — покажешь, что наснимал! Если я там где-то запечатлен — удалить придется! Не выйдешь, пока не удалишь!». «Надо прятать флешку», — приходит в голову первая мысль. Известия с Дома Обороны намекали — можно было ждать от членов комиссии совершенно любых действий. Выхожу из помещения под предлогом похода в туалет, а когда возвращаюсь — натыкаюсь на запертые двери. «Звонил полицейский! Говорил, что не пустят тебя больше!», — поясняет сидящий неподалеку охранник гимназии.

Покинув здание, решаю обратиться в полицию с жалобой на нарушения прав работника СМИ, однако убедить членов УИК открыть двери не смогли даже подъехавшие сотрудники ОВО. Обсудив ситуацию, решаем, что пора ехать в ОП-7, писать заявление по статье 144 УК РФ (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов), на что я и трачу еще один час бессонной ночи.

Уже в полицейском участке я созвонился с Владимиром Ардашовым. «Лидирует „Единая Россия“, на втором месте ЛДПР», — сообщил он. «Неудивительно…», — ответил я и отдал заполненные бланки оперативному дежурному. Как позже предположили другие наблюдатели, я стал участником типичного «фокуса», позволяющего комиссиям избавляться от неудобных лиц. Человека выманивают из помещения (или дожидаются выхода), а затем не впускают обратно. Вести о схожих случаях поступили из других регионов, в частности из Саратовской области. Вероятно, именно поэтому странный молодой человек просил Ардашова «выйти на пару слов» после окончания голосования, а телефонная атака была направлена лишь на одно — побудить наблюдателя, не желающего мешать членам УИК разговором, к выходу из помещения.

О мерах, принятых по факту нарушений на избирательном участке № 2070, станет известно в ближайшем будущем. NashGorod.ru будет держать читателей в курсе событий.