Неженская работа: о сильных представительницах слабого пола

Марина Быкова, водитель автобуса ПАТП-1:

«Сначала три года работала кондуктором в троллейбусе, а потом подумала: „Девчонки могут водить, а я чем хуже?“. Выучилась, за рулем уже 17 лет — сначала 9 лет водила троллейбус, теперь, вот, автобус. Работаю на разных маршрутах — куда начальник поставит. Любимого маршрута по городу нет, я просто люблю свою работу, нравятся руль, дорога, скорость — мне это не надоедает. Хотя работа, безусловно, нелегкая, приходится физически тяжело, сильно устаю. Иногда между рейсами есть время чаю выпить, поговорить с кондуктором, отдохнуть, а порой нужно тут же снова отправляться в путь. В день я провожу за рулем 9–11 часов. Хотела бы я что-то изменить, если бы был шанс вернуться назад? Нет, наоборот даже, села бы за руль еще раньше.

В опасные ситуации во время работы, к счастью, не попадала, у нас спокойно все, как правило. Если какая-то вдруг на дороге какая-то конфликтная ситуация, водитель посмотрит, что за рулем автобуса женщина, сразу перестает кричать, более лояльно относится. Пассажиры тоже ругаться не приходят, чаще наоборот благодарности передают через кондуктора. Иногда бывает, что автобус из-за пробок задержится, так один пассажир начинает возмущаться, а другой тут же заступится. Вообще с появлением выделенных автобусных полос стало легче передвигаться по городу, меньше опаздываем. Порой сложно точно соблюдать расписание, но мы стараемся».

Кристина Турыгина, старший участковый уполномоченный ОП № 5, майор полиции:

«Раньше я жила в Кургане. Когда я еще училась в школе, к моей подруге приехал брат, который учился на милиционера, — красивый, в форме. И я загорелась: хочу работать в органах внутренних дел. Мама была против, говорила, что это не женское дело, но я настояла на своем и после окончания школы поехала учиться в Тюмень.

Работаю по специальности уже 12 лет, из них 10 — участковым уполномоченным. Помощи или какой-то опеки от коллег-мужчин никогда не ждала — со всем справляюсь сама. На моем административном участке — как и везде — есть и неблагополучные семьи, и злоупотребляющие алкоголем, и наркоманы, и досрочно освобожденные. К каждому нужно найти свой подход, работать с человеком индивидуально, но всех держать под контролем. В целом на участке меня знают — здороваются, благодарят. В помощи никому не отказываю: даже если случай на первый взгляд пустяковый, например, котенок потерялся, для человека это может быть очень важно.

Бывает ли мне страшно? Когда я только начинала работать, был случай. Я с коллегами пришла в проблемную квартиру, там были двое нетрезвых мужчин, и один из них ударил меня кулаком в грудь. Я не испугалась даже, а опешила: как это так, он поднял на меня руку? Потом, правда, этот мужчина извинялся, даже привет передавал из мест лишения свободы. Такие случаи могут произойти в любой момент, важно быть к ним готовой. У меня при себе есть табельное оружие, и, если поступают какие-то угрозы, я предупреждаю, что в случае чего буду стрелять. Но вообще агрессию ко мне не проявляют, чаще мужчины удивляются: мол, как это так — девушка-участковый?

Мой муж тоже участковый, познакомились и работаем в одном отделе полиции. Вот за него, бывает, волнуюсь, переживаю по-женски, но муж — тоже опытный сотрудник полиции, и я знаю, что в трудный момент он примет правильное решение.

Да, текучка в службе участковых действительно есть. Если говорить о молодых девочках, то многие из них убегают, не проработав и года. В основном из-за того, что начинаются семейные разногласия — мужья их не понимают. Да и работа на самом деле непростая: все ведь нужно через себя пропускать. Я, бывает, когда сильно устану, начинаю ворчать: мол, девчонки моего возраста на маникюр и косметологу ходят, а я с алкоголиками общаюсь. Но меня ведь никто силой не держит. Если бы поняла, что это мне этого не нужно, могла бы уйти на другую работу, образование позволяет. Но это — действительно мое».

Светлана Сизых, заведующая хирургическим отделением № 1 взрослого стационара ОКБ № 2:

«Студенткой я попала в аварию и чуть ли не впервые в жизни оказалась в больнице, до этого с медициной я практически не сталкивалась. Там я поняла, что хочу быть именно врачом — хирургом или травматологом, чтобы помогать людям. В итоге определилась с хирургией. В обморок от вида крови никогда не падала, но это действительно тяжелая работа для женщины — и физически, и эмоционально. Хотя, надо сказать, на самом деле женщины более выносливы, чем мужчины, более милосердны, у них больше развито чувство сострадания. Однако нужно быть готовой к тому, что придется поставить крест на личной жизни. Невозможно создать семью и при этом быть хорошим хирургом: ты на работе с семи утра до позднего вечера, и при этом и дома продолжаешь думать о пациентах.

Сейчас люди склонны тянуть до последнего, если что-то беспокоит, а не обращаться в больницу. Чаще всего к нам попадают с уже запущенными случаями. У нас муниципальная больница, много социально неблагополучных пациентов, которые просто боятся потерять работу из-за отсутствия на рабочем месте по болезни.

О врачах часто говорят, что мы жестокие и циничные. Есть такой стереотип, часто с ним сталкиваюсь. Но, нужно понимать, что если я не подержала пациента за руку, не посмотрела ему в глаза, — это не значит, что я равнодушна к нему и его проблемам. Еще один стереотип, сложившийся за последнее десятилетие в нашем менталитете: мол, врачи — убийцы и взяточники. Какие-то резонансные случаи влияют на отношение людей к профессии в целом, стали меньше доверять. Часто пациенты, услышав какую-то фразу от врача, могут такое из нее раздуть, домыслить, а потом жалуются на докторов. Еще сейчас много спорят с докторами, начитавшись статей о своей болезни в интернете.

Некоторые основания для жалоб у пациентов есть. Уровень подготовки медицинских кадров и уровень навыков оказания помощи, с которым приходят работать молодые врачи, оставляют желать лучшего. Мы с самого начала обучения знали, на чем хотим специализироваться, а сейчас к нам приходят после пятого курса медуниверситета люди, которые ни разу не были в операционной, которым по большому счету все равно, куда идти работать, лишь бы платили. Доучиваются уже на рабочем месте. Но тут все зависит от молодого доктора — если он хочет быть профессионалом, то будет учиться, совершенствоваться».

Татьяна Самопальникова, водитель-дальнобойщик:

«Я дочь дальнобойщика, внучка таксиста, за руль села в 14 лет. Мне даже не пришлось учиться водить — просто села в ЗиЛ-130 и поехала, это произошло как что-то, само собой разумеющееся. Мама хотела, чтобы я была поваром, папа — чтобы экономистом, но я выбрала свою дорогу. На междугородних перевозках работаю с 1989 года, проехала всю Россию — от Петербурга до Владивостока, от Минеральных Вод до самого севера, водила КАМАЗ-контейнеровоз, несколько лет служила в армии по контракту, перегоняла различные автомобили, даже автокраны. Сейчас езжу реже — все больше на подменах, стараюсь больше заниматься семьей.

Так получилось, что коллеги-мужчины ко мне всегда относились с уважением, до каких-то инцидентов, скандалов не доходило. Пошляки среди дальнобойщиков, конечно, тоже есть, но другие ребята всегда заступятся, если вдруг какие-то шуточки или грубость услышат в мой адрес. Да и я себя в обиду не дам.

Даже бандиты на дорогах сторонятся, не хотят связываться. Понимают, что если женщина — дальнобойщик, это серьезная женщина. Мне сами бандиты об этом говорили — был случай. Мне нужно было заправиться, а там же стояла подозрительная машина с ребятами. На меня какое-то остервенение нашло: дай, думаю, покажу, что мне не страшно. Оставила двери открытыми, протянула шланг по кабине „Фредлайнера“ в первый бак, демонстративно деньги у них на глазах пересчитываю. Уже заправилась и слышу вслед: „А вы не боитесь?“. Отвечаю с улыбкой: „Вас, что ли?“, а они говорят: „Мы таких, как вы сами боимся“.

К непростым бытовым условиям в пути можно привыкнуть, найти выход из каких-то ситуаций. Женщины, кстати, в этом плане мудрее мужчин, лучше приспосабливаются. У меня никогда не было проблем с гигиеной во время переездов: брала с собой несколько метров вафельного полотенца, летом устраивала себе душ-лейку или купалась в водоемах, зимой прыгала в снег, а потом хорошо растиралась полотенцем. Сейчас стало комфортнее — на трассах много душевых.

Если в пути машина забарахлит, приспичит — сама починю, если не буду знать, как это сделать — найду, у кого спросить. Колеса поменять — не вопрос, для меня это игрушки».

Юлия Рябкова, инструктор Тюменской областной федерации айкидо:

«Айкидо, пожалуй, единственное боевое искусство, которое призывает не соперничать, пробуждает любовь к окружающему миру. При этом важно помнить, что любой прием может покалечить человека, поэтому занятия айкидо требуют терпения и осторожности, определенного состояния духа, дисциплины. Соблюдение принципов и технических деталей в айкидо важнее силы, именно поэтому женщины часто прогрессируют быстрее, чем многие мужчины. Женщины понимают айкидо интуитивно, со свойственной им мудростью. Необходимые в айкидо качества — интуиция, чувствительность, мягкость, текучесть — присутствуют в женской натуре изначально. В дополнение к ним девушка во время занятий может достаточно быстро приобрести решительность в действиях, ментальную и эмоциональную уравновешенность.

При знакомстве со мной те, кто совсем не знаком с айкидо, задают вопросы из разряда „А это как Стивен Сигал?“ или „На муже отрабатываешь приемы?“. И каждый раз мне не лень объяснять, что такое айкидо, какие принципы лежат в его основе. Самое главное — то, что айкидо доступно каждому вне зависимости от возраста, пола или веса. И я рада, что президент Тюменской областной федерации айкидо, разрушая стереотипы, создал женскую группу по айкидо, инструктором которой я являюсь. Женщины приходят на занятия айкидо для изучения самообороны, ради оздоровительного эффекта или для самоутверждения.

Сама я пришла в айкидо, не особо осознавая, что меня ждет, ведь что в представлении людей боевое искусство? Драка, сила, агрессия. А когда приходишь в зал айкидо, оказывается, что все совсем иначе — это гармония, развитие личности, в общем, расширение горизонта во всех направлениях. И — самое важное — никакой агрессии, ее и так достаточно вокруг нас. Мой муж поддержал меня, когда я пошла на первую тренировку, когда сдавала экзамены на степени айкидо, когда сама стала инструктором. Тут у нас абсолютная гармония.

Приходилось ли мне использовать боевые приемы вне зала для тренировок? К счастью, нет, только „психологическое айкидо“. Я думаю, человек который серьезно занимается любым боевым искусством, должен избегать таких ситуаций, где есть необходимость вступать в схватку. Кстати, если говорить о „психологическом айкидо“, то оно сейчас очень популярно, его активно пропагандируют бизнес-тренеры: зачем спорить, если спор ни к чему не приведет, лучше уйти от спора и сохранить свою жизненную энергию».

Татьяна Шишкина, начальник Тобольского поисково-спасательного отряда ТОСЭР:

«Я выезжаю на места происшествий в особенно серьезных случаях, в экстренных ситуациях, на поисковые и водолазные работы, когда нужно координировать работу спасателей. Хоть я не бегаю сама с гидравлическим инструментом, от принятых мною решений зависят жизни людей. Это очень большая ответственность.

Работаю уже десять лет, ребята привыкли, что ими руководит женщина. Не считаю себя совсем уж жестким управленцем, скорее я за метод кнута и пряника — бывает, что и попадает подчиненным, но за дело.

Мнение, что женщине не место в спасательном отряде, имеет право на существование, однако я считаю, что от женского присутствия спасатели не будут работать хуже. Считается, что спасатели, как и врачи, циничные, но это издержки профессии. Без черного юмора не обходится, но тут и я не промах — могу пошутить. Если говорить про крепкое словцо, то у нас в отряде нет такого, чтобы мат стоял. Что касается ужасов, с которыми приходится порой сталкиваться в работе, то выручает психологическая подготовка. Однако, нужно понимать, что я не несу все в семью: дома я белая и пушистая, заботливая мама для своего ребенка.

Таких ситуаций, чтобы хотелось бросить отряд, не было. Если человек почувствует удовлетворение от того, что спас чью-то жизнь, он уже не сможет дальше без этого, хочется и дальше работать».

Елена Быкова, начальник воспитательного отдела по работе с осужденными ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Тюменской области, майор внутренней службы:

«Я работаю, в основном, с подростками и осужденными отряда хозяйственного обеспечения. Мы проверяем камеры, организовываем подготовку несовершеннолетних подследственных к занятиям, дежурим в школе, вместе с сотрудниками отделом режима водим осужденных в церковь, раздаем книги в библиотеки, ведем занятия в кружках — это лепка, рисование, различное прикладное творчество. А еще необходимо рассмотреть заявления и жалобы, провести беседы, разнести газеты и книги по корпусам. Кроме того, учим подростков аккуратности, вежливости, проводим спортивные мероприятия, а с осужденным из отряда хозяйственного обеспечения говорим о вреде алкоголизма и наркомании.

Я не считаю, что моя работа тяжелая и неженская. Практики и опыта достаточно, поэтому для меня все легко. Я знаю, как говорить с человеком, как его мотивировать, направлять. В первую очередь, важна любовь к людям, человеческое отношение к осужденным. Если мы относимся к ним, не как к преступникам, а как к людям, это отражается на них и на их отношении к себе, к социуму. Я люблю свою работу, свой коллектив. Самое главное — это работа в команде. Мотивирует также то, что работа с людьми очень важна, и я на своем месте могу принести пользу Родине. Не могу сказать, что форма откладывает какой-то отпечаток на характер, но она дисциплинирует, приобщает к определенному порядку.

Не буду скрывать, на семейную жизнь работа влияет: приходится часто задерживаться, выходить на службу в выходные дни. Но, уходя с работы, я стараюсь оставить все там и переключиться на семью. Этому надо учиться, но у меня в свое время были хорошие педагоги. Не всегда получается отключиться полностью, некоторые рабочие вопросы требуют решения незамедлительно.

В последнее время, мое главное хобби — спорт. У моего сына такое же увлечение. Вообще, мы, сотрудники, должны быть физически подтянутые, вежливые, с улыбкой на лице. Если ты будешь не в форме, осужденные и подследственные не будут тебя уважать и воспринимать».

Зоя Камушкина, заместитель руководителя следственного отдела по Тюмени СУ СК РФ по Тюменской области:

«Следователем я мечтала стать с детства. Повлияли книги, фильмы, наверное. Начав работать, не разочаровалась — это действительно мое призвание. Я чувствую моральное удовлетворение от работы, от того, что устанавливаешь истину, справедливость. Есть и исследовательский интерес — выявить-разоблачить-доказать.

По долгу службы я занимаюсь расследованием уголовных дел в отношении должностных лиц, в частности, сотрудников полиции, которые подозреваются в получении взятки или применили оружие. Поэтому с матерыми уголовниками я не сталкиваюсь. Контингент же, с которым я работаю, адекватный, люди достойно себя ведут, опасных ситуаций не возникает.

Не считаю, что работу следователя неженской, это должно быть призвание, и с половой принадлежностью связи здесь нет. Откладывает ли форма какой-то отпечаток? Я этого не замечаю, но, возможно, окружающие считают иначе. Каких-то тягот и лишений точно нет, разве что с семьей хотелось бы проводить больше времени: все-таки ненормированный рабочий день по 12–14 часов, и на место преступления могут вызвать в любой момент».