1937 год. В Тюмени и выборы и расстрелы проходили «культурно»

Nashgorod.ru продолжает листать страницы истории нашего края и страны с краеведом, писателем и экс-чекистом Александром Петрушиным… 1937 год. По принятой 5 декабря 1936 года Чрезвычайным VIII съездом советов СССР новой Конституции, которую назвали «сталинской», избирательное право получили все «лишенцы».

Веруем

«Лишенцами» официально называли «социально чуждых» рабоче-крестьянской власти людей: бывших дворян и деятелей царского режима, белогвардейцев, участников крестьянских восстаний против политики «военного коммунизма», эсеров, меньшевиков, анархистов, «кулаков», священнослужителей, часть старой интеллигенции и, наконец, огромное число имевших несчастье быть под подозрением органов НКВД из-за критики советских порядков или по причине личных связей, кажущихся «подозрительными».

Политический характер этой кампании определялся внесенным в опросные листы вопросом о религиозных убеждениях.

Писатель Михаил Пришвин, учившийся до 1917 года в Тюменском реальном училище, записал в дневник: «Перепись назначена в ночь с 5-го на 6-е января 1937 года… Я лежал в постели, когда явилась переписчица и, спросив: „Сколько лет? Какое образование? Чем занимаетесь?“, внезапно задала вопрос: „Верующий?“ Застигнутый врасплох, я ответил: „Да, верующий“. А она: „Православный?“ На это я тоже ответил, что православный… Коммунисты — хозяева положения — предлагали отказаться. Сколько людей слабо верующих теперь откажутся от веры… Но именно чтобы постоять за себя я сказал: „Православный“. Кроме того, я как бы должен сказать, потому что православие — это моя связь со всей моей родиной и в нем таится для моего нравственного сознания готовность идти к желаемому счастью через страдание и, если понадобится, через смерть».

Назначенный переписчиком «лишенец» Андрей Аржиловский отметил в своем дневнике: «1 января 1937 года. С Новым годом! Как бы то ни было — празднуем и ждем лучшего от жизни. По делам переписи населения обхожу закрепленные за мной в Тюмени 15 домиков. Вижу, что многие живут хуже нас. Несмотря на 20-летнее перевоспитание, все-таки много верующих, и на вопрос анкеты о религии отвечают определенно: «Веруем…»

Сталин и его соратники по Политбюро ЦК ВКП(б) крупно просчитались. Результаты переписи стали для них неожиданностью: доля верующих среди советских граждан оставалась высокой — 57 процентов взрослого населения (в сельской местности — примерно две трети всего населения, в городах — не менее одной трети).

Начальник статуправления Госплана СССР И.А. Краваль, отвечавший за организацию и проведение переписи населения, писал Сталину и Молотову, что «число верующих оказалось больше… чем ожидали…»

Обнародовать результаты переписи, свидетельствовавшие о высокой религиозности населения и непринятии коммунистической идеологии, было невозможно. Все социально-экономические преобразования, вся культурно-идеологическая работа перед объявленными в декабре 1937 года выборами в Верховный Совет СССР не дали ожидаемого результата.

Поэтому январскую перепись объявили «вредительской», ее цифры засекретили, организаторов расстреляли. В оставшееся до выборов время была развернута бурная пропагандистская компания, направленная на убеждение населения, что все «чуждые элементы», которых невозможно перевоспитать в духе социализма, — «враги народа», «шпионы», «вредители», «агенты фашизма»…

2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об антисоветских элементах». Через день это постановление директивой 836/ш было доведено до местных властей: «всем секретарям областных и краевых организаций и всем… представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные были бы высланы… В пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество, подлежащих высылке. Секретарь ЦК Сталин».

31 июля 1937 года Политбюро утвердило оперативный приказ НКВД СССР N 00447, в котором ставилась задача «раз и навсегда покончить с антисоветскими элементами».

Определили и общую минимальную цифру репрессируемых — 298950 человек.

Для Омской области, в состав которой тогда входили нынешняя Тюменская область, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, установлен лимит: «первая категория (расстрел) — 1000, вторая категория (лагеря) — 2500». Область разделили на семь оперативных расстрельных секторов: Омск, Тюмень, Тобольск, Ишим, Тара, Остяко-Вогульск, Салехард.

Приказ НКВД СССР N 004457 исключал для «лишенцев» путем физического уничтожения предоставленное Конституцией 1936 года право избирать и быть избранными в государственные органы власти.

Не случайно, «операции», осуществлявшиеся по этому приказу, предполагалось завершить в течение четырех месяцев — ко дню выборов в Верховный Совет СССР — 12 декабря 1937 года.

Время пошло…

Для активизации предвыборного процесса в Омской области в газете «Правда» от 29 сентября была опубликована статья «Пора омским большевикам заговорить полным голосом».

8 октября «Омская правда» дала информационное сообщение о IV внеочередном пленуме обкома партии, обсудившем эту статью. Постановили: «за игнорирование решений февральско—мартовского и июньского Пленумов ЦК ВКП(б) и личных указаний товарища Сталина об усилении борьбы по выявлению и разгрому врагов народа, троцкистско-бухаринских шпионов и диверсантов первого секретаря областного комитета партии Булатова с поста снять и из рядов партии исключить».

Непонятно, чем Сталину не угодил 47-летний Дмитрий Александрович Булатов, возглавлявший огромную Омскую область со времени ее образования 7 декабря 1934 года. Родился в Тверской губернии в крестьянской семье — земляк «всесоюзного старосты», председателя Президиума Верховного Совета СССР Калинина. В партию вступил в 1912 году; за распространение листовок антиправительственного содержания сослан в Туруханский край. Ссылку отбывал в селе Монастырском вместе со Свердловым и Сталиным. После Октябрьской революции Булатов — председатель Тверского губисполкома, затем на партийной работе — дошел до секретаря Кубанского окружкома и завотдела ЦК. В 1931 году назначен начальником отдела кадров ОГПУ и с этой должности направлен в Омск. Он уделял большое внимание развитию в регионе как промышленности (машиностроение, судостроение, лесная, рыбная отрасли), так и сельского хозяйства. Без колебаний исполнял все указания и распоряжения ЦК. Приказали: взорвал построенный в Омске к 300-летию дома Романовых (1913) Успенский кафедральный собор (в настоящее время восстановлен — А.П.). Подписал список по 1-й категории на 3008 человек, превысив установленный лимит в три раза. Поддержал ходатайство начальника Управления НКВД по Омской области майора госбезопасности Горбача: «Наркому Виудел тов. Ежову. По состоянию на 13 августа по Омской области арестовано 5444 человека… Прошу дать указание по моему письму N 365 относительно увеличения лимита 1-й категории до 8 тысяч человек». На телеграмме рукой Сталина помечено: «Т. Ежову. За увеличение лимита до 9 тысяч. И. Сталин».

На пленуме Омского обкома Булатов «признал свои политические ошибки» и каялся, местами весьма унизительно: «… Указания товарища Сталина, которому я верен беспредельно, не сумел выполнить. Поймите, ограниченность моя такая. Товарищ Сталин мне сказал, что я устарел, „вы раньше когда-то были молодой, бойкий“. Я доказывал, что неправда, что я не устарел, но теперь я осознал, что да, товарищ Сталин был прав, я устарел, благодушен был в этом деле борьбы с врагами народа…»

Постановление пленума в отношении Булатова было принято единогласно. Лишь член обкома Зорин, согласившись с отставкой первого секретаря, выступил против его исключения из партии. За что и поплатился: на этом же пленуме выведен из состава обкома и исключен из ВКП(б) как «политически неблагонадежный».

Булатова арестовали 29 января 1938 года, а расстреляли 28 октября 1941 года вместе с эвакуированными из Москвы в Куйбышев заключенными. Герой Советского Союза генерал-полковник Штерн, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Смушкевич, командующий ВВС генерал-лейтенант авиации Рычагов, заместитель наркома обороны и начальник Пятого (разведывательного) управления Красной армии генерал-лейтенант Проскуряков… И он — бывший чекист и первый секретарь Омского обкома ВКП(б)… Сталин предпочел расстрелять их, а не отправлять на фронт.

«Пройтись метлой…»

В новый состав бюро Омского обкома партии были избраны Симанович, Валухин, Евстигнеев, Журавлев и Загорская. Из них трое чекистов: двое бывших, но такими, как известно, они не бывают.

Сменивший Булатова на посту первого секретаря обкома Зиновий Симанович родился в 1901 году в Ташкенте в бедной семье ремесленника. В партии с 1919 года. Годом раньше и до 1927-го — сотрудник Особого отдела Туркестанской ЧК-ГПУ. Награжден золотыми часами «за выполнение ряда заданий государственного значения». Затем на партийной работе в крайкоме Северного Кавказа — «колебаний в линии партии не допускал».

В Омске обнаружил, что «вредительство охватило все отрасли, все участки работы…» Заявил: «На железной дороге предстоит убрать свыше полутора тысяч людей кулацкого происхождения, служивших у Колчака… Но полторы тысячи человек — дорога встанет…»

Прочитав его сообщение о «повстанческой» организации на железнодорожном и речном транспорте и в рыбной промышленности, Сталин указал: «Надо немедля арестовать всех (и малых, и больших) участников… Всех бывших офицеров расстрелять. Нужно пройтись по Сибири, пройтись метлой».

Такая задача вождя оказалась по плечу Константину Валухину, назначенному начальником УНКВД по Омской области вместо «чекистсткого стахановца» Горбача, награжденного за перевыполнение расстрельного плана орденом Ленина и переброшенного в Новосибирск для «подъема чекистской работы». Там он провел по 1-й категории 12876 человек, а с мая 1938 года уже во Владивостоке — еще 15 тысяч, став в НКВД абсолютным «передовиком чекистского производства».

Валухин родился в г. Алатырь Симбирской губернии в семье «одиночки-фотографа». Закончил начальную школу и городское училище. С 19 лет был пулеметчиком в отряде особого назначения ВЧК. В составе оперативной группы Особого отдела 9-й армии принимал участие в ликвидации бандитизма на Кубани, Северном Кавказе и басмачества в Средней Азии. После окончания в 1927 году высшей пограничной школы ОГПУ в Москве служил в органах ОГПУ-НКВД Северо-Кавказского края.

«Заговорить полным голосом» во время предвыборной кампании призвала омских большевиков секретарь Ново-Заимского райкома партии Загорская, которая тоже вышла «из шинели Дзержинского».

Родилась в 1901 году в Петербурге в семье рабочего. С 14 лет трудилась на швейной фабрике. В 1919 году ушла на фронт. В органах ВЧК до 1922 года; «ушла оттуда по болезни, потому что у меня было очень нервное состояние». Откомандирована на партийно-пропагандистскую работу. В Омск переведена из Калининской области с должности секретаря райкома.

Для проведения 12 декабря голосования в Омской области было образовано пять избирательных округов по выборам в Совет Союза и три — в Совет Национальностей: в Омске, Остяко-Вогульске и Салехарде. В Тюменский избирательный округ N 202 входила Тюмень и районы: Велижанский, Верхнетавдинский, Исетский, Нижнетавдинский, Упоровский и Ялуторовский.

26 октября «Омская правда» сообщила, что в колхозе «Красное знамя» Москаленского района состоялось собрание, на котором ветфельдшер Закутский, представляя кандидата в депутаты Симановича, сказал: «За короткий промежуток времени своей работы в Омском обкоме ВКП(б) тов. Симанович раскрыл там всю гниль буржуазных перерожденцев и пособников врагов народа. Мы наблюдали его работу по очищению областной парторганизации, совхозов и колхозов от троцкистско-бухаринских мерзавцев и всякой контрреволюционной твари». Дождаться дня голосования Симанович не успел. В его личном деле лишь карандашная отметка: «выбыл». Но в архиве Президента (бывший архив Политбюро ЦК КПСС) есть «Список лиц на сто человек, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР по 1-й категории» от 18 апреля 1938 года, завизированный Сталиным, Кагановичем, Ждановым и Молотовым. В этой расстрелянной в тот же день сотне 75-м значится Симанович Зиновий Григорьевич. Таким образом Булатов пережил своего главного обличителя на три года.

Депутат с тремя шпалами в петлицах

Вместо исчезнувшего Симановича кандидатом в депутаты стал и.о. первого секретаря Омского обкома ВКП(б) Федор Наумов. Родился в 1902 году в семье рабочего железнодорожника в Ярославской губернии. Также служил в органах и войсках ОГПУ, а с 1927 года возглавлял парторганизацию железнодорожной станции Муром. В Омск направлен с должности секретаря Кировского обкома ВКП(б).

Трудящиеся Тюмени на митинге в помещении драмтеатра 27 ноября выдвинули своим депутатом капитана госбезопасности Валухина. Его фотография с тремя шпалами в петлицах (чекистские звания превышали армейские на три ступени) появилась в городской газете «Красное знамя».

Открывший митинг и.о. председателя Тюменского горсовета Элькин сказал: «Славный чекист товарищ Валухин всю свою жизнь отдает работе в органах, которые товарищ Сталин назвал мечом пролетарской диктатуры…»

Сталин действительно внимательно и пристально отслеживал участие территориальных органов НКВД в избирательной кампании путем проведения массовых операций. Он всячески поощрял усердие начальников УНКВД и требовал от них более детальных сведений об арестах.

В период проведения так называемой кулацкой операции с августа по декабрь 1937 получал до десяти спецсообщений с мест.

Цитировать обращение Валухина к тюменцам, собравшимся в драмтеатре, нет необходимости: славословие Сталина и Ежова и обещание уничтожить всех врагов народа. В чем и преуспел, доложив 10 декабря, за два дня до голосования: «Генеральному комиссару государственной безопасности товарищу Ежову. Операция по Вашему приказу 00447 закончена. Всего осуждено по 1-й категории 11050 и по 2-й категории 5004 человека. Приведение приговора в отношении 50 человек, рассмотренных сверх утвержденного лимита по 1-й категории, задержано. Прошу утвердить».

Исполнявшим обязанности руководителей Тюмени кандидат в депутаты Валухин напомнил: «… Городской комитет партии не содействовал разоблачению врагов народа в промышленности и сельском хозяйстве, а также в аппарате горкома и горсовета. Не случайно, что бывший первым секретарем горкома работал Тарасов — пособник врага народа Угланова (Николай Угланов — бывший кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) и секретарь Московского горкома партии, отправленный за оппозиционные Сталину убеждения в ссылку в Тобольск, возглавлял там Облрыбтрест, был обвинен во вредительстве и расстрелян — А.П.). Горсовет возглавлял враг народа Пичугин, редактором газеты „Красное знамя“ был бывший колчаковец Тихонов. Все творилось при попустительстве второго секретаря Бажко и бывшего секретаря горкома ВЛКСМ Мальцева…»

«Не должно быть ни одного избирателя, — повторил Валухин обращение ЦК ВКП(б), похожее на ультиматум, — который не использует своего почетного права избирать депутатов в Верховный орган Советского государства».

Голосом народа прозвучало признание в любви к кандидату в депутаты красноармейца дислоцированной в Тюмени 65-й стрелковой дивизии, командир которой комбриг Гаврюшенко, его заместитель полковник Белозеров-Гладышев, начальник штаба майор Гузынин, другие командиры полкового и батальонного звена были уже расстреляны как враги народа.

«Видел нашего избранника на митинге. Слушал его выступление. Вечером не удержался и написал несколько строк стихов, посвященных любимому Константину Николаевичу:

Когда декабря двенадцатый день

Придет, разукрашенный инеем,

Я в урну с любовью опущу бюллетень

С вашим, товарищ Валухин, именем…

Так было обеспечено 100-процентное волеизъявление населения Тюмени и прилегающих к ней районов.

А общий итог партийно-чекистской предвыборной кампании в стране таков: с августа по декабрь 1937 года арестовано 936750 человек… Из них по 1-й категории — 353074…» Каждый день в преддверии выборов в Советском Союзе, «где так вольно дышит человек», расстреливали больше тысячи человек.

«Стахановцы» расстрелов

После выборов в Верховный Совет СССР началось безудержное прославление органов НКВД и сталинского наркома Ежова. Развернулась целая волна присвоения его имени пароходам, заводам, стадионам, учреждениям, воинским частям, колхозам, школам, пионерским отрядам… Город Сулимов, столица Черкесской автономной области, был назван по-новому -Ежово-Черкесск. В Тюмени улицу Томскую переименовали в Ежова.

В Омске приветствовать чекистов в связи с 20-летием образования органов госбезопасности пришел 85-й пионерский отряд школы N 37. «Маленькая пионерка Люба Калинкина звонко бросает с трибуны:

— Работникам НКВД — чекистам Омской области во главе с товарищем Валухиным наш пионерский пламенный привет. Привет верному стражу отечества счастливых. Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство. Да здравствует верный соратник товарища Сталина Николай Иванович Ежов!»

Прозвучала баллада народного поэта Казахстана Джамбула:

В сверкании молний ты стал нам знаком,

Ежов — зоркоглазый и умный нарком…

В Тюмени 20 декабря с докладом «20 лет органам ВЧК-ОГПУ-НКВД» выступил начальник горотдела Петров.

Сводный хор исполнил песню:

Фуражек синих стройный ряд

И четкий шаг подкованный —

Идет по улице отряд

Железными колоннами

Мы, те, кого боится враг,

На суше и в воде

Не одолеть ему никак

Войска НКВД.

Тюменское «Красное знамя» перепечатало Постановление ЦИК о награждении работников НКВД «за образцовое и самоотверженное выполнение важнейших правительственных заданий. Орден Ленина получили 10 функционеров НКВД, в том числе начальники Омского, Челябинского и Свердловского управления — Валухин, Чистов и Дмитриев. Орденов Красного Замени удостоены пятеро. Их профессия — убивать, и чем больше они убьют, тем выше звание, тем больше орденов, тем выше авторитет (или страх) у начальства. Это палачи, или как их называли в секретных послужных списках (личные дела) «исполнители решений по 1-й категории».

На личном счету одного из награжденных орденом Красного Знамени Петра Маго около десяти тысяч расстрелянных. Латыш по национальности, он окончил всего два класса сельской школы, батрачил у помещика, участвовал в Первой мировой войне, в 1917-м вступил в партию большевиков и почти сразу членом карательного отряда ВЧК. Десять лет Маго не выпускал из рук нагана; исполнители предпочитали револьверы этой системы. За эти годы стал Почетным чекистом, награжден многими орденами, грамотой ОГПУ и золотыми часами. В характеристике отмечено: «К работе относится серьезно. По особому заданию провел много работы. Любил, правда, крепко выпить. Но этот грех был присущ и другим исполнителям. Когда на него пожаловались, что многие из расстреливаемых кричат: «Да здравствует Сталин!», то Ежов наложил на отчете об исполнении решений Особого совещания НКВД такую резолюцию: «Надо проводить воспитательную работу среди приговоренных к расстрелу, чтобы они в столь неподходящий момент не марали имя вождя».

В Тюменском оперсекторе НКВД — свои исполнители. Из аттестации Виктора Скардина: «Отлично проявил себя при исполнении постановлений „тройки“… был основным исполнителем, через которого прошло осужденных по 1-й категории 400 человек…»

Технологию исполнения решений «тройки» раскрыл в свое время автору «Книги расстрелянных» Рафаэлю Гольдбергу бывший оперуполномоченный Тюменского горотдела НКВД Ляпцев: «… В Тюмени культурно расстреливали. Вот вас ведут, вы и не встретите никого… Вы вещи оставили, зашли в специальную комнату, оборудованную в подвале (сейчас на этом месте информационно-библиотечный центр ТюмГУ — А.П.). Вам объявляют приговор, ставят на колени и расстреливают. Стреляют, конечно, в затылок…

Как все просто. И так сложно: понять мотивы действий оперсостава НКВД — никто из них, ни один не отказался от участия в арестах, избиениях, пытках и расстрелах безвинных.

Долгий путь к правде

После проведения выборов в Верховный Совет СССР, куда прошли 97 чекистов во главе с наркомом Ежовым и его первым заместителем Фриновским, Сталин считал основную цель предвыборного массового террора достигнутой. Те, кого относили к потенциально ненадежной части электората, были ликвидированы. Исчезли целые группы населения, не внушавшие доверия режиму. Уничтожен большой слой управленцев, специалистов и работников партийно-государственного аппарата, командного состава Красной армии и Военно-морского флота, творческой и научной интеллигенции, которых Сталин признал неспособными строить с ним коммунизм в СССР.

Завершившуюся к выборам «операцию» НКВД оценило «как выигрыш крупного военного сражения». На январском 1938 года совещании в Москве Ежов нацелили начальников территориальных управлений на более активное проведение репрессий. Тогда же был арестован первый секретарь Свердловского обкома ВКП(б) А.Я. Столяр, которого обвинили в… массовых исключениях коммунистов из партии. На освободившееся место назначили депутата Верховного Совета СССР от Тюменского избирательного округа чекиста-орденоносца Валухина. При нем аресты стали производить на основании просмотров личных дел в отделах кадров заводов, фабрик и учреждений, то есть по анкетным данным.

Террор достиг в стране крайнего предела и выходил из-под партийного контроля. Поэтому с осени 1938 года началась компания, которую Сталин назвал «восстановлением революционной законности». По установившейся в СССР традиции ответственность за допущенные «ошибки» и «перегибы» должны были нести работники НКВД во главе с Ежовым. После его устранения с поста наркома и появления на его месте Берии старый аппарат НКВД фактически был обречен.>

Ежова и многих «чекистов-орденоносцев», включая Валухина, признали без широкой огласки провокаторами и врагами, проникшими в органы НКВД с целью их дискредитации, и тайно расстреляли. В печати и по радио об их аресте и казни ничего не сообщалось. В Тюмени улицу Ежова назвали в память о летчице Полине Осипенко, погибшей при испытании нового самолета.

Петрова, Скардина, Ляпцева и других исполнителей Тюмени внесудебных расстрельных решений «тройки» исключили из партии в 1959 году «за нарушения социалистической законности».

Так КПСС квалифицировала массовые расстрелы безвинных людей. Родственникам расстрелянных сообщали, что их отец, муж или брат «осуждены к 10 годам ИТЛ без права переписки и передач». А после 1945 года им стали отвечать, что осужденный умер в местах лишения свободы. Правду о судьбе родных и близких они узнали только после 1989 года. К очередным выборам в Верховный Совет СССР состав его депутатов сократился почти на треть. Заместить эти вакансии в 1941 году не успели — помешала война.